Раз, раз - гость сидит у нас [= Раз, два - пряжку застегни] - Агата Кристи

Несколько раз повторив с вариациями те же тезисы, Агнес решилась чуточку приблизиться к делу.

— Я ничего не хотела говорить мисс Морли — ведь она могла спросить, почему же я раньше молчала? Но повариха и я — мы обе часто говорили на эту тему — мы Обе решили, что нас это дело не касается, потому что много читали в газетах о том, как хозяин допустил ошибку с лекарствами, а потом застрелился, а пистолет был у него в руках и вообще все здесь было неясно…

И в речи ее угадывался стиль письма.

— А когда вы начали думать иначе? — мягко вклинился Пуаро, решивший, что слишком резкий поворот разговора может испортить все дело.

Агнес долго не раздумывала.

— Когда прочитала в газете об этом пареньке, Фрэнке Картере. Ну, тот, что стрелял в джентльмена. И сразу подумала, что у него, наверное, не все с головой в порядке. Ведь есть же такие люди — им все время кажется, что их окружают враги. Или опасность какая угрожает. Да они сами потом становятся опасными и их приходится отправлять в больницу. И я подумала, что этот Картер тоже может быть из таких, ведь он был постоянно недоволен хозяином за то, что ют хотел разлучить его с мисс Невил, хотя ни я, ни Эмма ни разу не слышали от него грубого слова в отношении хозяина, и вообще он был очень симпатичным молодым человеком. И мы не думали, что он мог убить м-ра Морли, но все это нам показалось как — то странно…

— Что именно вам показалось странным? — терпеливо спросил Пуаро.

— Ну, сэр, в то утро, когда м-р Морли застрелился…

Я тогда подумала, не надо ли сбегать на почту и получить письма. Почтальон уже приходил, но этот Альфред не берет письма, если они адресованы мне или Эмме, а только те, что для м-ра или мисс Морли. Нас с Эммой он вообще словно не замечает. Поэтому я вышла на лестничную клетку и посмотрела вниз. Мисс Морли не любила, чтобы я или Эмма спускались в холл, когда у хозяина есть клиенты, но я тогда подумала, что, может, увижу Альфреда, если он провожает очередного пациента, и попрошу его… Судорожно сглотнув, Агнес глубоко вздохнула и продолжала:

— И тогда я увидела его, Я имею в виду Фрэнка Картера. Он стоял на лестнице на несколько ступенек выше холла, где расположен кабинет хозяина. Стоял и смотрел вниз и было в его позе — это я сейчас уже вспоминаю — что то очень, очень странное. Словно он к чему — то прислушивался.

— Во сколько это было?

— Где — то около половины первого, сэр. Я тогда еще подумала: «Вот, опять пришел Фрэнк, а мисс Невил нет дома и он, конечно, расстроится». Я хотела было спуститься и сказать ему, чтобы он не ждал напрасно. Но пока я так стояла и думала, он, то есть Фрэнк, наконец — то решился, быстро спустился вниз и пошел по коридору к кабинету, м-ра Морли. И я подумала, что хозяину это все не очень — то понравится, будет скандал, но тут меня позвала Эмма и я ушла, а потом я узнала, что хозяин застрелился. Полиции я ничего не сказала, но когда газеты написали об этих выстрелах, я поговорила с Эммой и вот, решила написать вам… Ведь все говорят, что вы все знаете и вообще… — Она подняла на Пуаро испуганный взгляд, в котором все же можно было различить намек на надежду. Посему Пуаро пришлось придать своему голосу максимально обнадеживающие интонации:

— Вы можете считать, что поступили абсолютно правильно. Агнес, я благодарю вас за то, что вы пришли ко мне.

Пуаро отправился в Скотленд — Ярд к Джаппу.

— Мне нужно видеть Картера, — сразу же приступил к делу Пуаро.

Джапп быстро взглянул на друга:

— Что за грандиозная идея?

— Вы против?

Джапп пожал плечами:

— Нет, разумеется. Да и толку что? Вы же любимчик министра внутренних дел. Да и половина министров у вас в кармане. Сколько раз вы их спасали от скандала!

В ответ ему послышалось нечто самодовольное.

— Простите, но мне иногда кажется, что вы лишены моральных устоев.

Лицо Пуаро неожиданно помрачнело. — Вы ошибаетесь.

— Ну, не сердитесь, дружище. Скажите, чего ради вам вдруг понадобился этот парень? Хотите спросить его, не он ли убил Морли?

К удивлению Джаппа Пуаро кивнул головой.

— И, конечно, надеетесь на то, что он признается? Пуаро словно и не слышал вопроса.

— Я думаю, он скажет мне правду.

Джапп взглянул на него с любопытством:

— Послушайте, я знаю вас давно. Лет 20? И далеко не всякий раз соображаю, куда вы клоните. С этим Фрэнком Картером у вас какая — то навязчивая идея. Ну скажите, почему вам так хочется, чтобы этот Картер оказался невиновен? Может, из — за его девчонки? Вы же бываете иногда сентиментальным.

— Нет — нет, — Пуаро энергично закрутил головой. — Дело не в том, хочу я или не хочу. И вообще я лишен сентиментальности. Это, скорее, английская привычка — лить слезы по поводу разбитых сердец, умирающих матерей и преданных детей. Я же люблю логику. И хочу верить в то, что он виновен.

— Похоже, вы нашли что — то такое, что действительно доказывает его невиновность. Но если так, почему вы с нами — то темните?

— Ничего я не темню, — бросил Пуаро. — Очень скоро я смогу сообщить вам имя и адрес свидетельницы, показания которой для обвинения окажутся поистине бесценными! Она окажется главной фигурой всего процесса.

— Но почему?.. О, ну надо же все так запутать! Но тогда я не понимаю, зачем вам вообще надо видеть его?

— Чтобы лично удостовериться. Больше Пуаро не сказал ни слова.

Бледный, измученный, но такой же непримиримый и воинственный, Фрэнк Картер с открытой неприязнью смотрел на неожиданного посетителя.

— А… тот самый маленький бельгийчик! Так чего же вам на сей раз надо?

— Вот, захотелось посмотреть на вас и поговорить.

— Что ж, смотрите, но разговаривать я с вами не буду. Или — зовите адвоката. У меня ведь есть такое право, не так ли?

— Вы совершенно правы. Можете послать за ним, хотя, хотя я бы этого не хотел.

— Вот как? А вдруг вы снова решите устроить мне какую — нибудь ловушку?

— Не забывайте, мы здесь наедине.

— Да, конечно, а за стенкой куча полицейских навострила уши.

— Ошибаетесь. Это — сугубо частная беседа. Картер рассмеялся, тогда как Пуаро продолжал тем же тоном:

— Вы помните девушку по имени Агнес Флетчер?

— Никогда не слышал о ней.

— Ну так вспомните. Полагаю, вы и внимания — то на нее не обращали. Она была горничной в доме № 58 по улице королевы Шарлотты.

— Ну и что?

— Утром в тот день, когда был убит Морли, — медленно продолжал Пуаро, — Агнес Флетчер была на лестничной клетке и, заглянув через перила вниз, увидела вас. Вы стояли на лестнице и к чему — то прислушивались. Потом она видела, как вы направились в кабинет Морли. Времени было где — то около 12.26.

Лоб Картера покрылся испариной, глаза заблестели. Он был готов сорваться на крик.

— Ложь! Гнусная ложь! Вы заплатили ей. Полиция заплатила, чтобы она оговорила меня!

— А нам вы сказали, что в это самое время уже вышли из дома и спокойно шли по Мэрилбоун — стрит.

— Так оно и было. Девчонка врет! Не могла она меня видеть. А если и видела, почему же до сих пор молчала?

— В свое время она сказала об этом своей подруге, но обе не знали, как поступить. Когда официально сообщили, что Морли покончил с собой, они, наверное, вздохнули с облегчением и решили, что теперь эта история никого не заинтересует.

— А я не верю ни одному вашему слову! Они все сговорились! Все хотят оговорить меня. Эти грязные паршивые девки… — Парень разразился бранью.

Пуаро ждал. Затем спокойно и размеренно продолжал:

— Гнев и глупые ругательства вам не помогут. Девушки намерены выступать на суде, и суд им поверит. Потому что они скажут правду. Агнес действительно видела вас. Вы были там на лестнице в то время. И вы не покидали дома. И заходили в кабинет Морли.

Он сделал небольшую паузу, после которой спросил:

— А что было после этого?

— А я говорю вам, что все это ложь!

Эркюль Пуаро ощутил себя очень старым и разбитым. Фрэнк Картер ему совсем не нравился. Совсем. Тупица, грубиян, да еще и врет на каждом шагу. Что ж, может, встать и уйти, пусть этот разгильдяй сам затягивает петлю на собственной шее?

— И все же я предлагаю вам сказать правду.

В сущности, он правильно оценил ситуацию. Картер был глупым человеком, однако не настолько, чтобы не донимать, что, отступи он хоть на миллиметр от, тактики огульного отрицания всего и вся, он пропал. После этого ему уже никто не поверит. Скорее всего, его повесят. И по заслугам.

— Все это — абсолютная ложь! — повторил Картер. Пуаро очень хотелось уйти, но он оставался.

— Я говорю вам правду, — сказал он, наклоняясь вперед и стараясь придать своему голосу максимально большую значимость. — И я хочу, чтобы вы мне верили. Если вы действительно не убивали Морли, самое лучшее, что вы можете сделать, это рассказать, что произошло в то утро.